Москва. 26 октября. — Банк России в рамках новых полномочий не планирует вводить жесткие количественные ограничения и намерен регулировать только доли кредитов с высоким риском, написала первый зампред ЦБ РФ Ксения Юдаева в блоге на сайте проекта «Эконс».
В марте 2021 года группа депутатов во главе с председателем думского комитета по финансовому рынку Анатолием Аксаковым внесли в палату законопроект № 1135194-7. Он даcт ЦБ право устанавливать прямые количественные ограничения отдельных видов потребительских кредитов и займов, за исключением ипотеки и автокредитов. На прошлой неделе документ был принят в первом чтении.
«Многие задают вопрос о том, как эта мера повлияет на финансовую доступность в условиях, когда способы получения информации о доходе и измерители доходов, используемые банками для расчета долговой нагрузки, несовершенны. Именно поэтому мы не планируем вводить жесткие количественные ограничения и намерены регулировать только доли кредитов с высоким риском, давая возможность банкам использовать эти лимиты для кредитования тех, чьи риски, по оценке банка, ниже», — указала Юдаева.
В блоге Юдаева рассуждает о рисках кредитования физлиц, которое может приводить к формированию «пузырей». На этапе роста кредитования, вовлечения в этот процесс все большего числа людей и увеличения их долговой нагрузки проблемы проявляются далеко не сразу. Но когда «пузырь» раздувается до критических значений, проблемы начинают возникать ускоренными темпами, что и ведет к кризису, отмечает первый зампред ЦБ.
Она напомнила, что Банк России уже сталкивался с такими ситуациями и создал инструментарий по купированию рисков. К примеру, у ЦБ есть возможность дестимулировать выдачу необеспеченных кредитов заемщикам с высокой долговой нагрузкой или с высокой полной стоимостью кредита путем повышения требований к капиталу банков (надбавок к коэффициентам риска для расчета норматива достаточности капитала) по кредитам с высокой долговой нагрузкой. В ипотеке такие ограничения возможны и по кредитам с низким первоначальным взносом. «Проще говоря, наше регулирование заставляет банки откладывать больше собственных средств для поглощения будущих убытков по таким кредитам», — поясняет Юдаева.
Эта мера эффективно работает как инструмент снижения рисков банков в случае, когда у заемщиков массово начинают возникать проблемы. Это хорошо видно на примере 2020 года. Когда заемщики начали массово обращаться за кредитными каникулами и реструктуризациями, Банк России распустил макропруденциальные буферы, то есть дал банкам возможность использовать ранее накопленную «заначку» на покрытие убытков по проблемным кредитам и выдачу новых. Наличие такой «заначки», или буфера, стало одним из тех факторов, которые помогли банкам справиться c ситуацией, отмечает Юдаева.
Вместе с тем, она признала, что эти меры имеют ограниченную эффективность в том случае, когда нужно притормозить рост рисковых видов кредитования. Необходимость накапливать буферы ограничивает возможности выдачи новых рисковых кредитов в основном у банков с небольшим запасом капитала — им сложно заморозить часть собственных средств под рисковые кредиты. Банки же с большим запасом капитала гораздо менее чувствительны к таким мерам, особенно в связи с тем, что потребительское кредитование приносит им высокие доходы, которые покрывают повышенные требования к капиталу.
«Поэтому в результате повышения надбавок банки с небольшим запасом капитала могут притормаживать выдачу рисковых кредитов и частично переходить в чуть менее рисковые категории, но их долю рынка могут оттягивать на себя банки с высокими запасами капитала. Именно такую ситуацию мы видим сейчас. Группа банков, на которую приходится 20% рынка, обеспечивает 40% прироста портфеля потребительских кредитов», — отмечает Юдаева.
Распространенный в мире способ борьбы с накоплением уязвимостей в этой сфере — прямые количественные ограничения, или макропруденциальные лимиты. Эти меры ограничивают долю высокорискованных кредитов в новых выдачах банков. Речь прежде всего идет о кредитах с высоким уровнем долговой нагрузки заемщика: например, о кредитах с показателем долговой нагрузки (ПДН) свыше 80% (когда заемщики тратят на обслуживание долгов больше 80% своего дохода) или необеспеченных кредитах с длинным сроком — больше 5 лет. Именно на такие кредиты в первую очередь Банк России собирается вводить ограничения по доле в новых выдачах, подчеркнула она.
По сравнению с уже использующимися в России надбавками к коэффициентам риска прямые количественные ограничения одинаково действуют на политику банков вне зависимости от размера их запаса капитала и на микрофинансовые компании, что может позитивно сказываться на конкуренции. И, что не менее важно, они не забирают капитал у других видов кредитования, указывает Юдаева.
«Именно поэтому мы считаем, что в широком круге ситуаций для предотвращения накопления в финансовой системе уязвимости к рискам нам необходимо использовать прямые количественные ограничения», — считает она.